27 апреля 2017 в рубрике «Кино\конвейер» доктор исторических наук Ксавье Ле Торривелек представил фильм Дзиги Вертова “Шестая часть мира” (1926) . Предлагаем текст вступительного комментария о фильме и национальной политике СССР.
Ксавье Ле Торривелек (Xavier Le Torrivellec) — доктор исторических наук (EHESS), со-директор Франко-Беларуского Центра (Минск). Специалист по изучению национальностей в бывшем СССР / России, он является ассоциированным научным сотрудником Центра геополитических исследований и анализа в Университете Париж-VIII, Центра по изучению России, Кавказа и Центральной Европы (EHESS / CNRS), Центр турецких , османских, балканских и центрально-азиатских исследований (EHESS / CNRS / Коллеж-де-Франс).
— Добрый вечер! Сегодня я буду выступать в качестве ученого, а не в качестве французского дипломата. Если у вас будут появляться вопросы, комментарии, то пожалуйста, задавайте, — будем общаться в режиме интерактивного диалога. Мне также будет интересно услышать ваше мнение.
Как исследователь, я занимаюсь вопросами национальной политики Советского Союза. Написал диссертацию и защитил ее во Франции: «История башкирского народа и конструирование этнической идентичности». В рамках ключевой темы фестиваля Artes Liberales – «Эпоха революций», я хотел бы сегодня сказать о том, что революция 1917 года имеет разные политические и экономические значения. Этот тезис касается также и вопроса о национальной политике.
Можно сказать, что немногие знают или имеют представление о том, что такое Советский Союз. Это не нация, не государство, не страна. Поэтому очень важно проанализировать, что такое СССР. После того, как Советский Союз распался в 1991 году, ученые обратились к анализу его истории, проводили анализ разных терминов, в том числе по вопросам национальной политики. Японские ученые изучали вопрос распада СССР. Терри Мартин (Terry Martin), американский историк в 1996 году опубликовал книгу под названием «Empire of Nations” о том, что СССР был уникальным феноменом в мировой истории.
Большевики создали такую страну, которой раньше не существовало, т.к. они поддерживали входившие в состав народы. Они создали империю наций. И почти все народы, входившие в его состав, поддерживали данную политику. Потому что это «имперское» государство создало условия для этих народов. Они стали нациями в современном смысле этого слова : в 1924 году после создания СССР, эти народы получили свое государство. Вот исторический парадокс истории СССР : империя создала нации. И мы до сих пор пытаемся понять, как это стало возможным.
Существует два разных подхода к анализу этого вопроса: первый, примордиальный– заключается в том, что эти народы, вошедшие в состав СССР, существовали и ранее, что они имели культуру, как сложившиеся нации, и что входящие в состав народы осознавали свою национальную идентичность. Этнос рассматривается как существующая общность. Другой подход, деконструктивистский, делает акцент на процессах конструирования наций, и на том, что все было значительно сложнее и неопределеннее. Необходимо изучать, как это сформировалось.
Передо мной сейчас — две книги французской исследовательницы Жюльетт Кадио (Juliette Cadiot) где объясняет, как эти нации объединились, как их создали в конце 19-начале 20 вв. Например, как формировались этнические категории во время проведения переписи населения. Эти категории создаются искусственно. Не совсем искусственно, но их задают ученые и распределяют по ним население страны. Например, кря́шены по происхождению тюрки, но в то же время они православные. При переписи их долго не учитывали. В второй книге она проводит анализ государственной политики, в отношении крымских татар, как они получили национальную идентичность и как они стали считать себя крымскими татарами. Здесь хорошо показано, что крымские татары осознали себя нацией в 20-х годах, и это результат политики Советского Союза.
Национальная идентичность до конца 19 века не имела никакого значения. Значение национальности появляется с середины 19 века и затем приобретает все большее значение. Вместе с «национальным вопросом» появляются и националисты. Опять нация — против империи. Потому что нация тогда была прогрессивным понятием. Его посыл состоял в том, что мы имеем общую культуру, общий язык, и мы сами можем определить свою судьбу. Значит, нам не нужны империи. Это антиимперское мышление, либеральное направление (например, польский национализм против российской империи).
Башкирский национализм появляется после революции в 1905 году. Когда появляется свобода прессы, свобода слова, начинают издаваться литературные произведения, журналы. В этих газетах, мусульмане считают себя башкирами, но, стремясь развивать башкирскую нацию, башкирский национализм самоопределяется не столько против Российской империи, а против татар. Потому что, в принципе, по большому счету между этими народами разница очень условная. Но они говорят, мы — башкиры, имеем права на самоопределение, земельный вопрос очень важен, мы — кочевники, поэтому у татар свои требования, у нас свои. И после гражданской войны, Ленин создает автономную республику Башкирию. Если смотреть со стороны, это — настоящая революция, или как бы даже революция внутри революции.
Известно, что в СССР в 1920-х годах произошла настоящая культурная революция, например, в том, что касается решения «женского вопроса». Поддержать и развивать народы в СССР — это тоже революция. Как создавались национальные республики ? Через процесс коренизации. Коренизация означает, что коренной народ имеет больше прав, чем остальные. Говоря иначе, это позитивная дискриминация : чтобы работать в Башкирии, надо быть башкиром. До 1924 года башкирский язык не существовал, это был устный язык. […]
Почему большевики согласились на такой либеральный поступок? Потому что было создано идеологическое государство. Потому что Ленин верил, «мы создаем нации — мы их поддерживаем, мы даем им права, литературный язык, науку… — но потом они исчезнут. Ленин и миллионы коммунисты верили что «Мы все станем коммунистами. Не остается разницы. Больше не будет башкиров и белорусов, а национальный вопрос должен исчезнуть, поскольку мы строим социализм». СССР понимался как новый, революционный тип государства так же и в области национальной политики.
Уже после войны в 1960-х гг., когда Хрущев критикует Сталина, происходит рассинхронизация власти, когда возникают сомнения в правильности этих идей. А когда появляются сомнения, тогда вера начинает исчезать. Понятно, что начинается диссидентство и другие процессы, которые показывают, что советские люди уже больше не верят, что они строят коммунизм. Если всё под сомнением, что тогда остается? Остаются эти национальные территории: Беларусь, Украина, Казахстан и тд. И на этой территории в 1960-70-х гг.годах идет сплошная глобализация и урбанизация. Создаются национальные университеты, появляются крупные города, в этих условиях горожане стараются понять, кто они и откуда.
Национальные идентичности появляются благодаря тому, что создается научная литература, национальное искусство, развиваются университетыи национальная история. А это необходимые условия для существования национальных государств. Петра Машерова, в этом свете, можно считать самым главным белорусским националистом. Потому что в принципе он создал современное белорусское индустриальное государство. Это конечно, очень сложный вопрос.
Одновременно идет так называемый процесс русификации. В 1958-ом году происходит реформа образования. Одним из ее принципиальных пунктов было то, что родители могли выбрать, на каком языке будут учится их дети. И факт состоит в том, что многие родители выбирали русский язык, чтобы их дети имели больше возможностей. Это происходило довольно часто. А после распада СССР, формирование национальных государств стало одним из ключевых вопросов современной Европы. И на повестку дня вышел вопрос национальной идентичности. Как понимать эти народы, откуда они появились, почему они до сих пор сохранили свою культуру, свой язык? Это очень важно.
Я хотел бы предложить вам фильм Дзиги Вертова, потому что здесь революция представлена кинематографически. Это та революция в революции, о которой я говорил. И это особенно важно для меня как ученого.
Есть небольшой регион во Франции — Бретань, его диалект на сегодняшний день уже не является основным языком. Бретонский язык мало используется, его жизнь поддерживается искусственно. Бретонская культура не сохранилась. И здесь мы видим большую разницу по сравнению с тем, что произошло на территории Российской империи и СССР. Во Франции бретонская идентичность не могла сохраниться после Французской буржуазной революции: нация есть, границы есть, значит, мы — одна нация. Все люди, которые живут во Франции – граждане Франции, они должны говорить по-французски, они должны стать французскими гражданами. Значит, во Франции не должно быть никакого этнического разделения народов. Малые народы исчезли после национализации территории.
Совсем другая картина на территории бывшего СССР. Культуры и языки были сохранены. Когда мы проезжаем по уральскому Поволжью, мы обнаруживаем удивительные вещи: проезжая через деревни, я обратил внимание на то, каким образом они сосуществуют. Скажем, в этой деревне живут башкиры, рядом деревня, в которой живут татары и стоит мечеть. Когда я проезжал, они отвечали по-русски, но между собой разговаривали по-татарски. Там, где стоял указательный знак с названием деревни, я увидел католический крест, дальше православный, а за ними — минарет.
В фильме Дзиги Вертова вы увидите большое разнообразие народов, населяющих СССР. Это удивительно. Такие разные люди и такие разные обычаи! К тому же, впервые в истории их снимают в кино. Современный мир встречается с традиционный миром на наших глазах. Надеюсь, что эти кадры вам дадут материал для размышления. На сегодняшний день, Империи больше не встречаются. Они исчезли. СССР был последней империей, а Россия и другие государства бывшего СССР продолжают решать задачи по построению своих национальных государcтв.
Транскрипт — Екатерина Трофимова.
Фото — Алеся Середа.